Казалось, в школе, в которой мне посчастливилось работать, все было доведено до совершенства. “Школа Леонардо” ставила перед собой поистине благороднейшую задачу – воспитание универсальных, постоянно ищущих и совершенствующихся личностей. Школа гениев, не меньше! Поэтому далеко не каждый желающий мог вот так спокойно учиться в “Школе Леонардо”. Лишь успешно пройдя множество тестов, в том числе и психологических, претендент мог попасть в этот рай. Именно рай, думаю, и вы согласитесь с таким сильным сравнением, поближе узнав о нашей школе. Методика школы, постоянно становящаяся в совместном творчестве учеников и учителей, опиралась на проблемно-игровое обучение. Детей не пичкали набором беспорядочных знаний, но пытались ставить их перед интересными проблемами, которые они всегда с энтузиазмом брались решать. В такой ситуации ученик стремится к самораскрытию, а учитель- лишь чуткий помощник и друг.

Благо финансировали проект Юнеско и несколько международных банков, таким образом, в своем творческом полете мы никак не были стеснены. Это позволило нам продумать все до мелочей: создать “теплый” интерьер классов, оптимальное освещение, удобные парты и кресла, стены рекреации разрисовали искусные художники знаменитыми сценами и просто успокаивающими взгляд пейзажами, тихо играла музыка на переменах, а в зимнем саду журчал фонтан — словом все настраивало на возвышенный лад.  Я же “Школе Леонардо” особенно обязан встречей с удивительным Человеком. Ученицей, преподавшей ни один урок своему учителю. И записаны эти уроки нетленным душевным золотом в моем сердце. Ее внешность сразу привлекала к себе внимание: выразительные голубые глаза с длинными ресницами, правильные и вместе с тем мягкие черты лица подчеркивались прямыми черными как смоль волосами. В ее фигуре и всех движениях ощущалась такая легкость, казалось, будто сделана она из воздуха. Но больше всего поражало всех ее знакомых – ее улыбка, в которой порой жила тень ни то лукавства ни то усмешки. Нет, не циничной и надменной ухмылки, а вопрошающей, даже требующей от тебя ответной искренности и глубины. Ее подруги невольно перенимали манеры Эльфа. Лучше ее пожалуй не назовешь.Часто на уроках мы устраивали обсуждения героев романов, здесь были и обвинители и адвокаты, в какие жаркие и интересные споры все это выливалось! Всегда, словно традиция, заключительное слово предоставлялось Эльфу. Она говорила всегда примиряющую речь, и вместе с тем почти каждый слышал в ее словах отзвук своих мыслей, и невольно качались в знак согласия головы. Иногда она неожиданно заканчивала, улыбаясь, тогда многие ребята дружно со смехом повторяли ее любимые слова: -А впрочем –все относительно! Однажды Эльф пришла раньше обычного, наши взгляды пересеклись, вдруг она спросила: -А вы читали “Кнульп” Гессе? -Нет, а интересная книга? -Завтра я вам принесу. И она принесла. Честно говоря, я прочитал эту книгу, не отрываясь в тот же вечер. Был потрясен до глубины души. С того дня ранней осени мы стремились, как можно чаще быть друг с другом. Однажды как обычно мы возвращались из школы вдоль аллей тихого парка. Забавно мы дурачились в тот вечер, словно маленькие дети: обсыпали друг друга шуршащими мягкими листьями и валялись в них. -Вот теперь мы словно настоящие эльфы! — смеялась она и потом вдруг схватила меня за руку, — А теперь ко мне в гости, я вас никуда не отпущу, я так хочу! -Ну, если ты хочешь, что я могу сделать, — улыбнулся в ответ, почему-то так не хотелось прекращать этот вечер. Вечер-сон. -Вот здесь я обитаю, милости просим. Родителей нет, и долго не будет так, что творим, что хотим. Ура! Я сейчас, — она исчезла. Множество книг окружали меня, большинство из них — сказки и мифы разных стран. На главной полке стоят рядом Библия, Бхагават-Гита, Лао-Цзы, Коран и Веды. Но главное – искусные рисунки на стенах, от которых трудно было оторвать взгляд. Иконы. На одной Мария, с нежностью смотрящая на Христа. На противоположной стене Йошода пытается удержать непоседу Кришну, который протягивает свою флейту. Забавный Бог смеется: -Попробуй и ты сыграй на моей флейте! Тебе понравится.А Йошода словно подруге улыбается Марии. Вот и суровый Магомет с одухотворенным взглядом, устремленным сквозь тебя в бесконечность. Рядом с ним рисунок со смешным стариком беззаботно восседающем на быке. Кажется, он совсем уснул и вот-вот упадет со спины огромного быка. -Это мои друзья, — вернулась девушка, — Каждое утро я здороваюсь с ними:Аминь, Харе и целую его в пятку, Аллах Акбар, а Лоа Цзы просто улыбаюсь, и он мне в ответ. Весь день они со мной. Они всегда смотрят на меня, поэтому я никогда не чувствую себя одиноко. Разве что иногда… -Хорошие у тебя друзья тут ничего не скажешь. Ну что будем делать? -А вот что! Пить на брудершафт дорогое-дорогое вино -Нет! Так не годится, — запротестовал я, — Это же не этично. — По-моему очень этично. Ведь подумайте, нам же миллионы лет, в общем, все мы ровесники, а почему-то друг к другу на вы. Это не правильно. Кроме того, есть неоспоримый аргумент. -Какой же? -Я это видела во сне, — и она посмотрела мне в глаза пронзительно долго, — все мои сны сбываются. -Хорошо убедила, только символично. -Конечно, не будем же мы напиваться. Хотя было бы интересно…Мы выпили на брудершафт. -Хочешь, я тебе погадаю? -Давай.Мы уселись прямо на мягкий ковер. — На что тебе погадать? Может — на девушку? — Хорошо на девушку. Она тщательно перетасовала карты, предложила сдвинуть и начала их таинственно раскладывать. — Сначала внешность, — выпала дама пик, — Это черная королева, значит волосы ее темные, сама она страстная, иногда коварная. Так, теперь, где познакомитесь? Ага, казенный дом. — Не пугай, какой казенный дом? — Ты разве много казенных домов знаешь? Библиотека, магазин, школа. — Фу, я уж думал тюрьма. — Да брось, — засмеялась она, — тебя нельзя в тюрьму, ни в коем случае. Посмотрим, что у вас будет. Она продолжала раскладывать карты. -Любовь, дальше… -Это уже интересно, что дальше. Что значит эта карта? -Разлука, — не хотя сказала она. -Как разлука? – запротестовал я, — давай перетасуем карты. -Нет нельзя, тогда не выпадет любовь. Пусть лучше так. – Эльф быстро собрала карты. В следующий миг раздался звонок. -Мне пора, — как в юности я вздрогнул, — но не хочется от тебя уходить. -Это правда? -Да, так хорошо с тобой. Вот скажем, был бы я щенком, то свернулся калачиком возле твоей кровати. -А ты был бы послушным щенком? — улыбнулась она лукаво. -В хозяйку. -Тогда я положила бы тебя рядом на подушку. -Хорошо конечно, только ничего бы из этого не вышло. -Это почему же? -А я б не дал тебе уснуть: лизал твою щеку и ухо. -Но тогда, тогда я рассказала бы тебе много сказок, и ты уснул бы как миленький.Сколько во всем этом нежности. И уже подойдя к своему дому, догадался, о какой девушке гадала Эльф. Так ярко горели звезды. Когда они так горят кажется они способны поднять тебя чуточку над землей. *** Однажды мы возвращались со спектакля “Ромео и Джульета”, оба глубоко потрясенные увиденным действом, долго молчали. Неожиданно Эльф остановилась и тихо, словно себе сказала: — Совершенное искусство. Чувствуешь, как в безумной радости затаилась тревога и грусть. Только гениям удается сплавить противоположности. Сейчас таких нет: пишут беспросветную чернуху или слащавую пошлость. — Пропала внутренняя напряженность. Пожалуй, Герман Гессе стал последним оплотом духовности. Когда еще родится такой новый? – согласился я. — Да, — отступила на шаг Эльф, она всегда так делала, когда говорила что-то важное, — Лишь те вещи трогают душу, в которых за радостью следует как тень печаль. И наоборот, казалось бы писатель погружает в мрак безысходности, а там глядишь, главное — уловить, мелькнет лучик света, надежды, и от этого так пронзительно в сердце: в этом вечность. На следующий вечер мы рисовали розу. Мы долго выбирали удачный ракурс, наконец, подобрали удовлетворяющий обоих. -Только, чур, не подглядывать! -Это ты не подглядывай, — и мы как дети сели напротив друг друга. -Хочешь, норвежскую сказку расскажу? – спросила Эльф. -Конечно, — и мы начали рисовать.Мне все не удавалось поймать контрастность от этого лепестки цветка или сливались или накрывали один другой. Отчаявшись исправить ошибку контраста, я четко обвел контуры каждого лепестка, получилось как на рисованной открытке. Пришло время показывать рисунки друг другу. У Эльфа получился воздушный цветок, удалишь на метр, и он начинает дышать. На мой рисунок Эльф долго и внимательно смотрела, сразу было видно, что он ей не понравился. -Зачем такие четкие границы, разве в жизни так бывает. Можно я подправлю? -Конечно, Эльф, ты искусный художник. А что я? -Не говори так, ты замечательно рисуешь, просто твои контуры, — она взяла в руки стерку и стала править рисунок. Скоро лицо ее озарила улыбка гордости. -Смотри. Так лучше стало?Вот и моя роза тоже ожила. — Я хочу тебе показать одну картину, а ты расскажи, что видишь на ней, — Эльф достала репродукцию какого-то художника средневековья. На картине крестьяне убирали урожай: некоторые из них утомились и отдыхали, кое-кто ел свою небогатую снедь. Ничего необычного на первый взгляд: картина о мрачной серости, но если она привлекла внимание Эльфа, значит в ней есть тайна. Все-таки, я увидел разгадку. — Эта картина о мечте. Здесь в левом углу слегка различима кромка моря и на ней как точка парусник. Возможно, один из крестьян мечтает, глядя на море и корабль вдали о дальних странах, свободе и красоте мира, что открывается за горизонтом… -В своей мечте он поднялся над этой обыденностью, — подхватила Эльф, — посмотри, его лицо чуть светится. Я знала, что ты увидишь, потому что ты…И она улыбнулась, ту улыбку я не забуду никогда. *** Тело Эльфа умерло через месяц, так неожиданно. А что значит тело! -Стань моим апостолом, — сказала она мне накануне, отойдя на шаг, — если не ты, то кто же? -Я постараюсь, но скажи мне как. -Очень просто стань совершенным и вечным, — грустно улыбнулась она. -Боюсь, это не так просто для меня. -Постарайся ради меня. Для этого тебе только нужно научиться слышать тишину. — И все? — удивился я.- Все, – она закрыла глаза и подставила лицо ветру. С тех пор я пытаюсь услышать, как звенит тишина и различить в этом звоне, среди голосов миллионов Богов и миров ее голос. Меня согревает одна мысль, что рано или поздно я услышу — ей это приснилось. А ведь все ее сны сбываются. И от этого мне так легко. Все мое творчество